Памятник: «...эти люди простили меня»

Ну вот, сбылось. Кремль сдержал слово. Во исполнение приказа Путина от 30 сентября 2015 года  сегодня на пересечении проспекта академика Сахарова и Садового кольца в Москве открыта «Стена скорби» скульптора Георгия Франгуляна. Не на Лубянке, где заложен Соловецкий камень. Но и не во дворе Бутырской тюрьмы, как некоторые предлагали в 2008-м. А на вполне видном месте. На открытии присутствовали официальные лица и правозащитники. Выступил президент Путин.

В стране со сталинским механизмом власти, с новами репрессиями и новыми политзаключёнными, с организацией «Мемориал», существующей на правах «иностранного агента», российская власть одобрила установку ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНОГО памятника жертвам сталинских (да, именно сталинских, хотя этого и нет в названии!) политических репрессий, памятника, который впервые был обещан Н. Хрущёвым на XXII съезде КПСС. Как оценить это событие? Вот мнение исполнительного директора Международного общества «Мемориал» Елены Жемковой: «30 лет (со времени создания общества «Мемориал» — И.П.) мы добивались, чтобы этот памятник был. Теперь он будет открыт первым лицом государства и от лица государства. Это значит, что государство говорит: террор — это преступление. Массовые убийства людей — преступление». А вот оценка авторов недавнего заявления Конгресса российской интеллигенции: «Это знак признания преступлений, которые совершались в тридцатые годы». Вроде бы всё правильно. И в то же время нет. Это не знак признания преступлений, которые совершались в 1930-е годы. Это знак признания ПЕРЕГИБОВ в репрессиях того времени. Сегодня массовые репрессии типа сталинских не нужны, поэтому перегибы можно и признать, и осудить. И Сталин осуждал. Сегодня российское общество и без массовых репрессий лояльно относится к верховной власти. Да к тому же находится под пристальным надзором разного рода силовых структур, которым достаточно лишь время от времени репрессировать т.н. экстремистов и террористов, чтобы поддерживать в обществе необходимый тонус. Даже репрессировать «пятую колонну» сегодня необязательно. Достаточно утвердить в обществе саму идею её существования. Это продвинутый сталинизм информационной эпохи, сталинизм, который не боится свободы слова, потому что прекрасно овладел различными способами её девальвации. Сегодня на фронт девальвации антисталинизма брошена новый кандидат в президенты России Ксения Собчак, не только засветившаяся вчера на ежегодной акции «Возвращение имён», но и выступившая с резким антисталинским памфлетом в Инстаграмме. А 20 декабря та же власть, что открывала сегодня «Стену скорби»,  будет отмечать 100-летие ВЧК. Уже готова юбилейная медаль «100 лет ВЧК КГБ ФСБ». Названия этой организации времён Сталина – ОГПУ-НКВД-МГБ исключены. И это тоже весьма показательно. 

Я выступала против такого памятника и в 1998-м, и в 2008-м, и в 2015-м. (См. мои статьи по тегам «Мемориал» и «памятник жертвам политических репрессий»). Против и сегодня. С моей точки зрения, такой ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫЙ памятник должен был стать символом пройденного российским обществом пути к свободе, символом его зрелости и гражданственности. Однако сегодня он стал символом нового закрепощения. Символом новой версии просталинской концепции советской истории. Символом нового издания сталинизма. Весьма показательно, что россияне пожертвовали на этот памятник всего 45 с небольшим млн. рублей. Основную сумму – 300 млн. выделило правительство Москвы. Я вижу в этом не равнодушие, как считают многие, а то, что простой российский народ при всем его верноподданичестве, при всей лояльности к нынешней верховной власти на каком-то глубинном уровне гораздо лучше «прогрессивной» интеллигенции чувствует фальшь происходящего. А вот в конце 1980-х – начале 1990-х, в краткий период возбуждения социальной памяти этого самого народа, ситуация была иной. Это был момент, когда и «Мемориал» мог стать не обычным НКО, а настоящим общественно-политическим движением. Более того, мог перерасти в реальную оппозицию власти, за реальными членами которой символической стеной стояли бы миллионы погибших – замученных в тюрьмах и расстрелянных, умерших от голода на воле и в лагерях, спецпосёлках и в ссылке, выживших, но навсегда сохранивших горькую память о своей истории. Теперь ясно, что и не мог стать. 

Сегодня представители «Мемориала» открывали памятник вместе с представителями Кремля. Т.е. согласились с ситуацией, что «...эти люди простили меня».

Эта строка из стихотворения «Амнистия» поэта Ивана Елагина (1918 – 1987), написанного много лет назад, на мой взгляд, нравственно безупречно отражает и сегодняшнюю ситуацию с открытием «Стены скорби» в Москве. Вот оно целиком:

«Еще жив человек,
Расстрелявший отца моего
Летом в Киеве, в тридцать восьмом.

Вероятно, на пенсию вышел.
Живет на покое
И дело привычное бросил.

Ну, а если он умер, –
Наверное, жив человек,
Что пред самым расстрелом
Толстой
Проволокою
Закручивал
Руки
Отцу моему
За спиной.

Верно, тоже на пенсию вышел.

А если он умер,
То, наверное, жив человек,
Что пытал на допросах отца.

Этот, верно,
на очень хорошую пенсию вышел.

Может быть, конвоир еще жив,
Что отца выводил на расстрел.

Если бы я захотел,
Я на родину мог бы вернуться.

Я слышал,
Что все эти люди
Простили меня».